Курс «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве»

Обновлено 12.02.2021 г.
Федеральная палата адвокатов РФ открывает курс вебинаров, направленных на совершенствование профессионального мастерства адвокатов, на тему «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве». Автор курса – советник ФПА РФ, член Совета Адвокатской палаты города Москвы, кандидат юридических наук Евгений Рубинштейн. Онлайн-трансляции будут проходить 27 ноября 2020 г., 4, 11, 18, 25 декабря 2020 г., 22 и 29 января 2021 г., 5 и 12 февраля 2021 г. Программа рассчитана на 28 часов. Участие в вебинарах ФПА РФ бесплатное.

С текстом стандарта можно ознакомитья по ссылке: https://advrb.ru/standart-zaschita-ugolovnoe-sudoproizvodstvo

Ссылки на вебинары будут доступны для просмотра до 28 февраля 2021 года.

1. «Основания и порядок вступления адвоката в уголовное дело в качестве защитника»

https://fparf.ru/news/fpa/effektivnaya-zashchita-i-standarty-ee-osushchestvleniya/
https://fparf.ru/education/webinars/vebinar-27-noyabrya-2020-g-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v/

Ссылки на запись вебинара 27.11.2020 г.:

Свое выступление Евгений Рубинштейн начал с рассказа о Стандарте осуществления защиты в уголовном судопроизводстве (далее – Стандарт), принятом на Всероссийском съезде адвокатов 20 апреля 2017 г., который, по словам лектора, должен стать настольной книгой каждого адвоката, осуществляющего защиту по уголовным делам. Конечно, в некоторых делах от адвоката могут потребоваться действия, необходимые для оказания квалифицированной юридической помощи, которые не прописаны в Стандарте. В таких случаях, отметил эксперт, необходимо выходить за рамки Стандарта, поскольку в его тексте прописан лишь минимальный набор действий адвоката-защитника.

Разъяснять положения Стандарта имеет право Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам (КЭС). Ее разъяснения обязательны для всех адвокатов. Евгений Рубинштейн привел примеры разъяснений КЭС, которые могут помочь адвокату принять правильное решение в случаях, когда он не уверен, следует ли ему предпринимать те или иные действия, связанные с осуществлением защиты, чтобы обеспечить ее непрерывность.

Далее советник ФПА РФ сообщил, что в течение ближайших двух месяцев он намерен в ходе своих лекций в рамках данного курса ознакомить слушателей с положениями Стандарта и разъяснить, как их следует выполнять.

* * *

Разбор положений Стандарта по существу эксперт начал с процедуры назначения адвоката, указав на то, что в настоящее время адвокат не «допускается», а «вступает» в уголовное дело, т.е. ему не требуется для этого чье-либо разрешение. Затем Евгений Альфредович остановился на порядке назначения адвоката с использованием автоматизированной информационной системы, а также на возможности приглашения его для оказания юридической помощи на основании соглашения.

На адвокатов, вступающих в дело в соответствии со ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса РФ, распространяются требования следующих правовых актов: Порядок назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, Решение Совета ФПА РФ «О двойной защите» и Рекомендации Совета ФПА РФ об обеспечении непрерывности защиты по назначению. Детализируются положения этих документов в нормативных актах адвокатских палат субъектов РФ, которые эксперт рекомендовал изучать с особой тщательностью.

Евгений Рубинштейн подчеркнул, что наиболее эффективной защита является в том случае, когда адвокат участвует в уголовном деле на всем протяжении уголовного процесса: от начала расследования до итогового судебного решения или до прекращения уголовного дела. Говоря о недопустимости «двойной защиты», он проанализировал Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2019 г. № 28-П и назвал некоторые случаи злоупотребления правом, в результате которого наряду с адвокатом по соглашению в деле может появиться защитник по назначению.

* * *

В своем выступлении советник ФПА РФ подробно разобрал элементы алгоритма вступления адвоката в уголовное дело. На каждой стадии этого процесса (от момента вступления в дело до получения непосредственного доступа к доверителю, находящемуся в следственном изоляторе) адвокат может столкнуться с определенными проблемами, для разрешения которых необходимо продемонстрировать весь свой профессионализм.

Он остановился на процедуре участия адвоката в отобрании явки с повинной, предложив слушателям ознакомиться с п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», где упоминается о необходимости обеспечить право лица, подающего заявление о явке с повинной, «не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ». А затем проанализировал случаи, когда суды сами отклоняются от выполнения требований этого постановления.

* * *

Во второй части своего выступления Евгений Рубинштейн дал ряд практических рекомендаций адвокатам, участвующим в уголовных делах по назначению органов дознания, предварительного следствия и суда. Пошаговые инструкции адвокатам прописаны в упомянутых выше Рекомендациях Совета ФПА РФ об обеспечении непрерывности защиты по назначению.

Эксперт подробно разъяснил, какие действия должен предпринять защитник после получения заявки, как ему вести себя в общении с представителями правоохранительных органов, как получить материалы уголовного дела и как получить доступ к доверителю, описал возможные проблемы, возникающие на этом этапе, и способы противодействия им в соответствии с законом.

В заключительной части вебинара лектор ответил на ряд вопросов слушателей.

2. «Ответы на вопросы зрителей вебинара от 27 ноября об основаниях и порядке вступления адвоката в уголовное дело в качестве защитника»

https://fparf.ru/education/webinars/4-dekabrya-2020-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo/
https://fparf.ru/news/fpa/zashchitnik-dolzhen-byt-mudree-svoego-doveritelya/

Ссылки на запись вебинара 04.12.2020 г.:

Возвращаясь к вопросам «двойной защиты», Евгений Альфредович описал алгоритм поведения защитника по соглашению, который, конечно, не должен быть заинтересован в соблюдении процессуальных сроков больше, чем следствие и суд. Но в то же время он должен учитывать, что в случае, если проведение заседания не терпит отлагательства, суд вправе пригласить на конкретное заседание (например, на рассмотрение вопроса об избрании меры пресечения) защитника по назначению.

Когда имевшиеся ранее основания для привлечения защитника по назначению отпадают, свои обязанности вновь начинает исполнять защитник по соглашению. При этом защитнику по назначению желательно оставить заявление о выходе из дела, чтобы там «остался его след».

Евгений Рубинштейн подробно разъяснил, почему защитник должен во всех случаях поддерживать заявление своего доверителя об отказе от данного адвоката, даже если он не согласен с мотивами такого отказа. Он также пояснил разницу между отказом от защитника и отводом защитника.

Кроме того, отвечая на вопросы слушателей, лектор напомнил прежде всего молодым адвокатам, стажерам и помощникам адвокатов о необходимости внимательно ознакомиться с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» и знаковым Постановлением Конституционного Суда РФ от 17 июля 2019 г. № 28-П по делу о проверке конституционности статей 50 и 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Ю. Кавалерова.

* * *

Фактически всю свою вторую лекцию о практике применения Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве, в которой разъяснялись первоначальные действия адвоката после вступления в уголовное дело, Евгений Рубинштейн провел в формате ответов на вопросы.

Он, в частности, разъяснил положения ст. 53 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Данная статья УПК РФ регулирует полномочия защитника с момента вступления в уголовное дело и предусматривает, прежде всего, возможность получить свидание с подозреваемым или обвиняемым и ознакомиться с документами по делу.

Отметив несовершенство уголовно-процессуального законодательства, Евгений Рубинштейн дал коллегам совет в случае конфликтов с процессуальными оппонентами искать какие-то компромиссы, решая, как поступать в той или иной ситуации. При этом он заметил, что адвокат в любом случае обязан защищать своего доверителя, делая все, что может ему помочь, быть несколько мудрее доверителей, находящихся, как правило, в трудной жизненной ситуации.

Лектор отвечал на многочисленные вопросы о поведении адвоката при наличии у доверителя иных защитников, о надлежащем уведомлении защитников, ранее вступивших в уголовное дело, о том, как проводится первое свидание с доверителем (интервьюирование и консультирование). Он дал отрицательный ответ на вопрос, может ли адвокат посещать подзащитного в СИЗО не для оказания квалифицированной юридической помощи, а лишь для ознакомления с условиями его содержания, его просьбами и пожеланиями. Евгений Рубинштейн также объяснил, почему не имеет юридической силы высказанное подсудимым заявление, что он «запрещает защитнику представлять его интересы».

Ряд вопросов касался возможного поведения защитника в ситуациях, когда следователь или даже судья нарушают процессуальные права как самого адвоката, так и его подзащитного.

Слушатели также интересовались, какие конкретные действия следует предпринять защитнику по назначению при появлении в деле защитника по соглашению, нужно ли проверять, что тот действительно приступил к защите, можно ли продолжать исполнять свои обязанности параллельно с ним и т.п. Лектор досконально разбирал ту или иную ситуацию, ссылаясь как на нормы законодательства, так и на судебные акты, направленные на соблюдение правила о непрерывности защиты.

Отвечая на вопрос, может ли полноценную «защиту от государства» осуществлять государственный или муниципальный служащий, эксперт высказал мнение, что никаких служб государственной защиты быть не должно, хотя в некоторых регионах государственные юридические бюро имеются и даже успешно сотрудничают с адвокатурой. Эти примеры он назвал исключениями, которые лишь подтверждают общее правило.

3. «Первоначальные действия адвоката после вступления в уголовное дело в качестве защитника».

https://fparf.ru/education/webinars/11-dekabrya-2020-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo2207/
https://fparf.ru/news/fpa/advokat-obyazan-gramotno-sostavit-i-oformit-soglashenie-o-yurpomoshchi/

Ссылки на запись вебинара 11.12.2020 г.:

11 декабря советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы, к.ю.н. Евгений Рубинштейн прочитал очередную лекцию по программе курса «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве». Он познакомил слушателей с некоторыми аспектами заключения соглашения об оказании юридической помощи и условиях расторжения такого соглашения.

В начале своей третьей лекции Евгений Рубинштейн вернулся к теме предыдущих занятий и разобрал некоторые практические вопросы, возникающие при вступлении адвоката в уголовное дело по соглашению. Соглашение, которое соответствует нормам законодательства, должно быть по общему правилу заключено в письменной форме, в противном случае адвокат может быть привлечен к дисциплинарной ответственности. При этом сама письменная форма может быть разной, но в этом документе должны быть указаны все существенные пункты заключенного договора. Один экземпляр соглашения остается у адвоката, второй находится у доверителя, чтобы тот имел подтверждение заключенного договора и мог при необходимости обжаловать действия защитника, если тот не соблюдает положения данного договора.

Лектор рассказал также о случаях, когда адвокат по не зависящим от него причинам не может заключить соглашение об оказании юридической помощи до начала защиты. На примерах из практики АП г. Москвы он разъяснил, как адвокату следует поступать в тех случаях, когда не было возможности подписать соглашение с доверителем до начала оказания ему помощи.

Советник ФПА РФ подробно описал предмет, форму и содержание соглашения об оказании юридической помощи. Наибольшая проблема при формулировании предмета соглашения, по его словам, состоит в том, что адвокат не всегда четко прописывает объем своих полномочий и потому не ясно, какие обязанности он на себя принимает. Евгений Рубинштейн рекомендовал заключать отдельное соглашение на каждую стадию уголовного процесса. В то же время заключать соглашение на одно – два следственных действия недопустимо.

Грамотно составить и оформить соглашение – обязанность адвоката, однозначно заключил лектор.

Говоря о соглашениях, заключенных в пользу третьего лица, Евгений Рубинштейн обратил внимание на то, что адвокат не вправе разглашать информацию, содержащую адвокатскую тайну, тому, с кем он заключил соглашение, без согласия лица, защиту которого он осуществляет, в то время как сам подзащитный имеет право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела. Далее последовал подробный рассказ о рисках, с которыми может столкнуться адвокат, заключивший такое соглашение.

Затронув довольно щекотливую тему определения гонорара, лектор сказал, что здесь необходимы полная прозрачность и доверие, при этом «чем проще определение гонорара – тем проще как для доверителя, так и для адвоката». Гонорар рассчитывается из объема оказываемой юридической помощи. Приоритетной в данном вопросе является свобода договора, однако в ряде регионов существуют минимальные расценки, устанавливаемые адвокатской палатой субъекта РФ.

Нельзя получать гонорар «вне кассы» – это прописная истина, но о ней порой вспоминают только после возбуждения в отношении адвоката дисциплинарного производства.

* * *

Во второй части лекции Евгений Рубинштейн остановился на условиях расторжения соглашения об оказании юридической помощи, которое является договором поручения и может быть в любое время расторгнуто доверителем в одностороннем порядке.

Односторонний отказ от адвоката может быть выражен как в письменной, так и в устной форме. С момента расторжения соглашения исчезает правовое основание для участия защитника в уголовном деле. Адвокат не вправе вопреки воле доверителя участвовать в каких-либо процессуальных действиях. При этом он обязан представить доверителю отчет о выполненной работе, если подзащитный потребовал этого. После расторжения соглашения адвокат также обязан вернуть доверителю полученные от него подлинные документы.

По словам лектора, по этическим основаниям о расторжении соглашения и выходе адвоката из дела желательно сразу же уведомить лицо, в производстве которого находится уголовное дело. А с доверителем нужно решить вопрос о возврате части полученного гонорара, так как он не был отработан в полном объеме.

Далее Евгений Рубинштейн ответил на вопросы по теме данной лекции.

4. «Формирование первоначальной позиции для участия в следственных действиях и позиции по уголовному делу». Часть 1

https://fparf.ru/education/webinars/18-dekabrya-2020-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo22077543/
https://fparf.ru/news/fpa/pervoe-svidanie-i-pozitsiya-po-ugolovnomu-delu-/

Ссылки на запись вебинара 18.12.2020 г.:

18 декабря советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы, к.ю.н. Евгений Рубинштейн прочитал очередную лекцию по программе курса «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве». Тема его выступления: «Формирование первоначальной позиции для участия в следственных
действиях и позиции по уголовному делу».

В начале своей четвертой лекции Евгений Рубинштейн вернулся к теме предыдущего занятия и ответил на ряд поступивших от слушателей вопросов, относящихся к действиям адвоката, заключившего соглашение с доверителем об оказании юридической помощи. Речь шла, в частности, об условиях расторжения такого соглашения, о порядке оплаты гонорара, о нарушениях принципа непрерывной защиты и др.

Переходя непосредственно к теме данной лекции, советник ФПА РФ напомнил о п. 3 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве (далее – Стандарт), который предусматривает взаимодействие адвоката-защитника с доверителем, находящимся «под властью государства», прежде всего, в СИЗО. Но и в том случае, если он находится на свободе, общение с подзащитным должно иметь место.

Помимо первого свидания адвокат обязан ознакомиться с материалами дела и решить вопрос о возможности своего участия в уголовном деле. Последовательность этих действий не имеет принципиального значения.

Согласно УПК РФ до первого допроса адвокат вправе встретиться со своим подзащитным, срок первого общения может быть определен следователем, но он не может быть меньше двух часов. Для этого достаточно подать устное ходатайство на имя следователя. Следует иметь в виду, что в кабинете следователя могут быть установлены звукозаписывающие устройства, то есть о конфиденциальности такого общения говорить не приходится. Если должностное лицо, ведущее производство по уголовному делу, не предоставило защитнику возможности получить свидание, то адвокат должен принять меры к внесению в протокол следственного действия или судебного заседания замечания о таком нарушении.

Кроме того, любой отказ следователя может быть использован в интересах обвиняемого, но адвокат должен понимать, каким образом он намерен использовать такой отказ. Например, для получения тактических преимуществ в ответ может быть заявлен отказ от дачи показаний или подана жалоба о нарушении порядка задержания и права на защиту.

Если до начала первого судебного заседания адвокат использовал все способы для осуществления права на первое свидание, но не получил его, а суд отказывается устранить это нарушение, то у защитника появляется согласно ст. 243 УПК РФ повод заставить суд прислушаться к требованию адвоката и дать ему возможность для конфиденциального общения.

Евгений Рубинштейн напомнил о существовании Определения КС РФ от 27 октября 2015 г. № 2320-О по жалобе Д.В. Тимченко, где сказано, что нормы закона не предусматривают проведения допроса до получения возможности свидания подзащитного со своим защитником наедине.

Иногда сам доверитель отказывается от свидания с адвокатом. В таких случаях адвокату следует принять к сведению позицию подзащитного и разъяснить ему, что он все равно будет осуществлять защиту в полном объеме и действовать в интересах доверителя и в соответствии с его волей.

Евгений Рубинштейн рассказал, что следует выяснять в ходе первого свидания с подзащитным, руководствуясь п. 4 Стандарта. Так, некоторые действия должны быть совершены независимо от того, находится ли подзащитный под стражей или на свободе.

Лектор обратил внимание на то, что «общаться с доверителем нужно на языке, понятном доверителю». Если с ним говорить так же, как юристы общаются между собой, то он просто не поймет сказанного, несмотря на то, что оба являются носителями одного (например, русского) языка. Это, однако, вовсе не значит, что адвокату надо использовать в ходе общения жаргонизмы и обсценную лексику.

* * *

После перерыва Евгений Рубинштейн углубился в детали знакомства адвоката с доверителем. По его словам, только «адвокат-профессионал может психологически успокоить доверителя», объяснить правовые основания своего участия в деле. До доверителя следует довести сведения о самом адвокате, о третьем лице, заключившем соглашение с адвокатом, о базовых принципах работы защитника.

Лектор рассказал о том, как следует строить дальнейшую беседу, какие вопросы задавать в ходе интервьюирования подзащитного, что нужно предоставить ему возможность задать свои вопросы, если что-то осталось непонятным.

В рамках первого свидания адвокату необходимо выяснить наличие обстоятельств, препятствующих принятию поручения на защиту или исключающих участие данного адвоката в производстве по уголовному делу, получить согласие доверителя на оказание ему юридической помощи по соглашению или разъяснить право на приглашение защитника в случае, если адвокат осуществляет защиту по назначению. Адвокат также должен выяснить обстоятельства задержания и уточнить, проводился ли допрос в отсутствие адвоката, что доверитель сообщил в ходе этого допроса, узнать, применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-разыскных мероприятий (п. 4 Стандарта).

Защитник должен зафиксировать всю полученную информацию и решить, будет ли он использовать полученные сведения о допущенных нарушениях для признания неприемлемыми доказательств, полученных в ходе неправомерного допроса, тем более с использованием незаконных методов расследования. Необходимо записать все факты физического или психического насилия и зафиксировать все повреждения, полученные подзащитным, по возможности используя видеозапись.

Наконец, защитнику следует выяснить отношение к предъявленному обвинению или подозрению в совершении преступления. При этом, как подчеркнул лектор, адвокат не должен стремиться к установлению объективных обстоятельств дела. Он должен уточнить версию доверителя о произошедших событиях и следовать этой позиции.

Знакомясь затем с материалами уголовного дела, адвокату придется сопоставить показания доверителя с предъявленным ему обвинением. При этом форма ознакомления с документами включает не только выписки, но и фотофиксацию, как бы следственные органы ни возражали против этого. Если процессуальных оппонентов не убедит ссылка на Постановление КС РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П по жалобе В.И. Маслова, то лектор рекомендует оперировать более «свежим» Определением КС РФ 22 января 2014 г. № 33-О по жалобе Т.Т. Фомина.

Евгений Рубинштейн описал ряд стандартных ситуаций, которые могут вызвать конфликты адвокатов-защитников со следователями на стадии ознакомления с материалами дела. Затем он ответил на несколько вопросов слушателей.

5. «Формирование первоначальной позиции для участия в следственных действиях и позиции по уголовному делу». Часть 2

https://fparf.ru/education/webinars/25-dekabrya-2020-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo220775435066/
https://fparf.ru/news/fpa/oshibki-sledstviya-podarok-zashchite/

Ссылки на запись вебинара 25.12.2020 г.:

25 декабря советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы, к.ю.н. Евгений Рубинштейн прочитал очередную лекцию по программе курса «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления защиты в уголовном судопроизводстве». Это выступление стало окончанием темы «Формирование первоначальной позиции для участия в следственных действиях и позиции по уголовному делу».

Свою пятую лекцию Евгений Рубинштейн начал с упоминания о том, что при осуществлении мыслительной деятельности, связанной с формированием позиции по уголовному делу, адвокат не должен забывать о требовании п. 7 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве (далее – Стандарт) – он обязан проявить свое уважение к коллегам и уведомить их о своем участии в деле. Лектор предложил сделать это как можно скорее (можно даже устно), поскольку в нормативных актах нет указания, каким образом и когда это следует сделать.

Далее Евгений Рубинштейн процитировал п. 5 и 6 Стандарта, согласно которым адвокат обязан согласовать с подзащитным свою позицию по делу, а в случае признания подзащитным вины – разъяснить подзащитному правовые последствия такого признания, а также по возможности убедиться, что признание вины совершается добровольно и не является самооговором. Он довольно подробно изложил свои соображения о том, на какой концепции должна формироваться позиция по делу, сделав упор на том, что за основу следует принять презумпцию невиновности. А если подзащитный все же признал свою вину, то адвокат может и не согласиться с позицией доверителя в связи с его самооговором или, не оспаривая факты, отрицать виновность своего доверителя.

Уточнив сам термин «позиция защиты по уголовному делу», лектор предложил слушателям внимательно ознакомиться с книгами «Адвокат: навыки профессионального мастерства» и «Профессиональные навыки юриста в уголовном судопроизводстве». Поскольку позиция защиты – это определенный взгляд на события (факты), которые противная сторона считает преступлением, адвокату нужно уметь правильно анализировать фабулу обвинения, предъявленные доказательства и правовые нормы, применимые в данном деле.

Факты могут быть неопровержимыми, в англосаксонской системе права их называют «упрямые факты», например, смерть потерпевшего. При этом, если не найдено тело убитого, то такой факт вполне может стать опровержимым. Существуют также оценочные факты, которые всегда могут быть поставлены под сомнение или интерпретированы по-другому. Предположительные «факты» не могут быть положены в основу обвинения, но это правило порой не соблюдается.

Все доказательства по делу (неважно, каков их вид) должны быть выписаны и проанализированы, чтобы установить обстоятельства, которые подтверждают или опровергают эти доказательства, и определить, насколько они достоверны и соответствуют ли они закону.

Особое внимание следует обратить на ошибки, допущенные следствием, а иногда и судом, так как именно они могут стать основанием для вынесения приговора, благоприятного для доверителя. Лектор сослался на практику Верховного Суда РФ, который заявил, что суд не должен догадываться, допустил ли следователь техническую ошибку или проявил халатность в отношении к своим профессиональным обязанностям. В любом случае такая небрежность не позволяет установить достоверность фабулы обвинения.

Евгений Рубинштейн также призвал очень внимательно исследовать текст обвинительного заключения, изучая формулировки и термины, использованные следователем (о тщательной работе с текстом обвинения он ранее рассказывал в ходе своего выступления на вебинаре ФПА РФ 20 июня 2020 г. в рамках цикла «Введение в профессию адвоката»), а также пробелы и пропуски в описании фактов юридических обстоятельств.

* * *

После перерыва Евгений Рубинштейн коснулся этических аспектов позиции защиты, которая должна строиться не только на презумпции невиновности, но и на презумпции свободы, когда ходатайство об избрании меры пресечения в виде лишения свободы выносится в отношении отсутствующего лица. Адвокат должен настаивать, что у следствия недостаточно доказательств, подтверждающих, что лицо скрылось или уклоняется от участия в следственных действиях.

Если же сам обвиняемый просит заключить его под стражу, то адвокату не всегда просто понять, что делать. Принципиально здесь выяснить причину такой просьбы обвиняемого, считает советник ФПА РФ. Если его заявление сделано добровольно, если он, например, хочет не только признать свою вину, но и дать показания в отношении других обвиняемых, поэтому он опасается за свою жизнь, противоречить этой позиции нельзя. Если же обвиняемый умышленно совершил преступление на глазах окружающих, считая, что он, не имея жилья и средств к существованию, хочет провести зиму в СИЗО, где его будут кормить и лечить, то и в этом случае адвокат вряд ли вправе не соглашаться со своим доверителем.

Лектор также объяснил, в каких случаях адвокат может промолчать и не комментировать отдельные утверждения процессуальных оппонентов, однако он не признает, что имеет право на существование позиция, при которой защитник вообще не опровергает аргументы обвинения, так как в таком случае у суда не останется никаких сомнений в виновности подсудимого.

Отвечая на вопросы слушателей, Евгений Рубинштейн пояснил, что адвокат, имеющий ордер на представление интересов свидетеля, обязан продолжать защиту в случае, если статус его доверителя внезапно переквалифицирован. Если же переквалификации не произошло, но свидетелю задаются вопросы о его причастности к совершению преступления, то он приобретает процессуальный статус обвиняемого в силу Постановления Конституционного суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П по жалобе В.И. Маслова. В этом деле Суд установил, что необходимо учитывать «не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование», и потому, по словам лектора, в подобной ситуации адвокат должен продолжать оказывать доверителю квалифицированную юридическую помощь.

Евгений Рубинштейн также ответил на другие вопросы, связанные с позицией защиты в некоторых весьма неоднозначных ситуациях, и ознакомил слушателей с примерами дисциплинарных решений АП г. Москвы.

6. «Участие адвоката-защитника в отдельных следственных и процессуальных действиях»

https://fparf.ru/education/webinars/22-januari-2021-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo2207754350669236/
https://fparf.ru/news/fpa/prava-i-obyazannosti-advokata-zashchitnika/

Ссылки на запись вебинара 22.01.2021 г.:

22 января советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы, к.ю.н. Евгений Рубинштейн прочитал очередную лекцию по программе курса «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве».

Свою шестую лекцию Евгений Рубинштейн начал с ответов на ряд поступивших от слушателей вопросов в рамках предыдущего занятия по теме «Формирование первоначальной позиции для участия в следственных действиях и позиции по уголовному делу».

Переходя к теме участия адвоката в процессуальных и следственных действиях, советник ФПА РФ затронул проблему, которая до сих пор возникает среди адвокатов и слабо осознается в среде правоприменителей. Это вопрос, связанный с определением процессуального статуса лица. Традиционно для уголовного процесса в России было привычным, что процессуальный статус формируется должностным лицом посредством вынесения процессуального решения. Однако Конституционный Суд РФ иначе посмотрел на этот вопрос.

Эксперт напомнил о первой позиции КС РФ, изложенной в Постановлении КС РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П по жалобе В.И. Маслова. В ней указано, что процессуальный статус в уголовном процессе формируется не посредством вынесения процессуального решения уполномоченным должностным лицом, а исходя из фактических обстоятельств, в которых оказалось это лицо. И если лицу, которое допрашивается (неважно в каком статусе), задаются вопросы, направленные на изобличение его в совершении преступления, или внешние факторы такой меры принуждения свидетельствуют о том, что он не просто человек, который не заинтересован в деле, не имеет в деле собственного интереса, а также свидетель, то такое лицо с точки зрения Конституции именуется обвиняемым. Как только лицо находится в таких условиях, пояснил Евгений Рубинштейн, адвокат имеет право говорить следователю, что с момента начала осуществления мер, направленных на изобличение его доверителя в совершении преступления, такое лицо фактически приобретает процессуальный статус обвиняемого и, соответственно, обладает всем комплексом полномочий в соответствии со ст. 47 УПК РФ.

Советник ФПА РФ упомянул еще об Определении КС РФ от 21 января 2004 г. № 119-О по жалобе Л.М. Семеновой. Суд повторил свою позицию: «обеспечение гарантированных Конституцией прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права».

Евгений Рубинштейн рекомендовал коллегам, когда те представляют интересы потерпевшего, свидетеля (когда стоит вопрос об изобличении в совершении преступления), при необходимости из тактических соображений использовать позиции Конституционного Суда и не позволять следствию манипулировать процессуальным статусом и отсутствием какого-то формального процессуального решения.

Говоря об участии адвоката в обыске, лектор обратил внимание на важные правовые позиции КС РФ, высказанные в Определении от 14 января 2020 г. № 4-О. В данном случае следователь отказал адвокату и не допустил его к участию в обыске юридического лица, аргументировав тем, что он сам определяет, кого допускать, а кого нет. Более того, закон не предусматривает допуск адвоката к участию в обыске после его начала.

Конституционный Суд РФ указал, что лица, чьи права затрагиваются (ограничиваются) следственными действиями и процессуальными решениями, не могут быть ограничены в праве на оказание им юридической помощи адвокатом. Евгений Рубинштейн процитировал одну из очень важных позиций КС РФ: «производство этого следственного действия затрагивает интересы как лиц, которые гипотетически могут стать обвиняемыми по уголовному делу, так и учредителей или участников юридического лица, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми. Следовательно, обеспечение их права на квалифицированную юридическую помощь применительно к взаимоотношениям с государством, связанным (обусловленным) с производством по уголовному делу, выступает важнейшей гарантией защиты прав указанных лиц при проведении обыска в помещении юридического лица». Кроме того, КС РФ указал, что необязательно заранее уведомлять адвоката о производстве обыска.

В контексте вопроса, имеет ли право адвокат сфотографировать на свой мобильный телефон, фотоаппарат протокол процессуального действия, в котором он участвует со своим доверителем, Евгений Рубинштейн также сослался на ряд решений Конституционного Суда.

В частности, в Определении от 6 июля 2000 г. № 191-О по жалобе Н.М. Луценко КС РФ указал на способ толкования уголовно-процессуального закона, связанного с вопросом о доступе любого участника процесса к информации. Он сказал, что если в УПК РФ прямо указывается на ограничение доступа к информации, тогда лицо не имеет права знакомиться с ней до определенного момента. В ином случае лицо может знакомиться с материалами дела вне зависимости от стадии. Это общий подход законодателя.

* * *

После перерыва Евгений Рубинштейн вновь вернулся к вопросу об отсутствии у адвоката обязанности подписывать протокол следственного действия. Учитывая решение КС РФ о том, что ст. 167 УПК РФ не предусматривает отказа от подписания протокола, надо в то же время иметь в виду, что защитник может пользоваться всеми возможностями, которые предоставляет УПК РФ. А в нем нет прямого запрета на такое действие, более того, ст. 167 содержит алгоритм процессуальных действий при отказе одного из участников следственных действий поставить свою подпись на протоколе.

Однако в разных регионах позиция адвокатских палат по этому вопросу различается, поэтому лектор рекомендовал адвокатам действовать так, как предписано региональной адвокатской палатой. К тому же реализация права не подписывать протокол порой может оказать «медвежью услугу» подзащитному. Поэтому адвокату следует просчитать все последствия неподписания протокола.

* * *

Затем советник ФПА РФ коснулся очень спорного вопроса, который долго обсуждался юридической наукой, об использовании технических средств при проведении следственных действий. Приняты разъяснения АП г. Москвы и г. Севастополя, касающиеся аудиозаписи следственного действия.

Он привел пример, когда следователь не записывал все свои вопросы и ответы подследственного. Адвокат осуществил аудиозапись очной ставки, о чем предупредил следователя. Следователь посчитал это ходатайством и запретил запись, но адвокат решил, что такой запрет незаконен. Возник личностный конфликт, после чего следователь обратился в Минюст, чтобы адвоката привлекли к дисциплинарной ответственности.

Вопрос такой аудиозаписи не урегулирован законом, пояснил лектор. Раньше технические средства использовал только следователь. Считалось, что необходимо изменить закон, чтобы предоставить такое право защитнику. Однако практика богаче, чем идеи законодателя, и адвокатскому сообществу пришлось толковать положения действующего закона.

Анализ нормативных положений органами адвокатского самоуправления г. Москвы показал, что применение технических средств зависит не только от усмотрения следователя. Они могут применяться и другими участниками процесса, более того, те вправе даже пригласить специалиста, умеющего применять технические средства. Статья 6 ст. 164 УПК РФ обязывает следователя предупредить о применении технических средств иных участников следственных действий. В протоколе должно быть указано применение таких средств. То есть в целом закон позволяет следователю применять технические средства, но не запрещает делать то же самое адвокату-защитнику. Как не запрещает ему использовать карандаш или ручку для фиксации хода следственных действий.

«Разрешено все, что прямо не запрещено», – этот принцип позволяет защите использовать все «иные средства защиты», которые не запрещены, к такому выводу пришли органы адвокатского самоуправления.

Но нужно ли предупреждать следователя об использовании средств аудиозаписи? По словам Евгения Рубинштейна, такая запись может способствовать объективности следственных действий, фиксации неправомерных действий сотрудников следственных органов, повышению качества защиты и даже стать средством самозащиты адвоката. Поэтому сделать заявление об аудиозаписи адвокат вправе. Если следователь даст согласие, то аудиозапись может быть приложена к протоколу допроса. Но даже если адвокат не предупредил следователя о производстве записи, то никакой тайны должностного лица это не нарушит. Однако существует еще и тайна следствия, о чем напоминают процессуальные оппоненты. Тем не менее, даже если адвокат осуществил тайную запись, но не был предупрежден о том, что в деле имеются закрытые материалы, обнародование такой записи не является нарушением. Если же адвокат был предупрежден, то распространять такую информацию он не имеет права.

Лектор считает, что аналогичные правила распространяются и на производство видеозаписи. Однако необходимости в ней в большинстве случаев нет, за исключением фиксации отдельных процессуальных действий, тем более совершаемых с нарушениями, которые устанавливаются только визуально.

* * *

Еще один глобальная проблема – неявка адвоката для реализации процессуальных полномочий. Например, он имеет право на ознакомление с материалами уголовного дела, с решением о назначении экспертизы и с ее результатами. Но как быть, если адвокат не приходит для ознакомления? На протяжении более 10 лет АП г. Москвы отстаивает позицию, что это право защитника, а не его обязанность. И потому Минюст не вправе требовать наказания такого адвоката.

«Никто не может быть принужден к реализации своего права», – напомнил Евгений Рубинштейн формулу, известную еще из римского права.

Но если жалобу на адвоката написал доверитель, то такое поведение защитника может быть расценено как нарушение нормы об оказании квалифицированной юридической помощи. Потому что ознакомление с документами является важнейшей составляющей частью оказания такой помощи.

Эксперт затронул еще один сложный вопрос – вправе ли адвокат покидать место оказания юридической помощи? Во многих случаях возможны «накладки» при производстве следственных действий, и если, например, оно начинает производиться с опозданием, то к этому надо относиться спокойно.

Но если адвокат явился в назначенное время, а следователь отсутствует и с ним невозможно связаться (а также получить информацию из других источников), то адвокат, исчерпав возможности получить необходимые сведения, может покинуть место производства следственных действий. Но при этом необходимо зафиксировать время своего присутствия и попытки связаться с процессуальным оппонентом, а затем направить ему заявление о невозможности дальнейшего ожидания. Аналогичным образом следует вести себя и в здании суда.

Покинуть место производства процессуального действия можно и в других случаях, на которые спикер также обратил внимание. При этом он предупредил, что деятельность адвоката не регламентируется «рабочим временем для лиц, работающих по найму». Однако адвокат может сослаться на иные причины ухода, не позволяющие ему реализовать свое право на жизнь и здоровье.

Неявка адвоката для участия в следственных действиях возможна при условии надлежащего уведомления должностного лица, ведущего производство по уголовному делу, и наличии доступного средства связи с защитником. Если же у лица имеется несколько адвокатов и хотя бы один из них явился, то присутствие других защитников не препятствует проведению следственных действий, сообщил Евгений Рубинштейн.

7. «Обжалование действий (бездействия) и решений на стадии предварительного расследования»

https://fparf.ru/education/webinars/29-januari-2021-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo22077543506692365481/
https://fparf.ru/news/fpa/mozhete-zhalovatsya-29.01.21/

Ссылки на запись вебинара 29.01.2021 г.:

29 января 2021 г., в ходе седьмой лекции, Евгений Рубинштейн пояснил, когда из тактических соображений целесообразно обжалование действий (бездействия) и решений следователя руководителю следственного органа, а когда – прокурору, и какие приемы использовать.

Говоря о ведомственном обжаловании (руководителю следственно органа), лектор заметил, что нельзя вообще игнорировать такой способ обжалования, поскольку во многих ситуациях он позволяет защитнику протестировать процессуальное решение на предмет появления аргументов в обоснование этого решения.

Что касается обжалования прокурору, то также необходимо обращать внимание на полномочия этого субъекта уголовного судопроизводства по отношению к следователю. Евгений Рубинштейн уточнил, что обращение как к руководителю следствия, так и прокурору по своему предмету практически ничем не ограничено, поэтому ведомственное и прокурорское обжалование возможно рассматривать как предварительное для того, чтобы в дальнейшем решить вопрос о целесообразности и эффективности обращения с жалобой в суд в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Спикер напомнил, что судебное обжалование в порядке ст. 125 УПК РФ в науке именуется судебным контролем. Он обратил внимание на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». По мнению эксперта, неоднократные дополнения в это Постановление свидетельствуют о том, что ВС РФ до недавнего времени сам недостаточно осознавал предмет обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.

Евгений Рубинштейн пояснил, что впервые над вопросом о возможности обжаловать действия (бездействие) и решения предварительного следствия задумался Конституционный Суд РФ. Он рекомендовал коллегам обратить внимание на Постановление КС РФ от 23 марта 1999 г. № 5, в котором заложена идея формирования института судебного контроля и содержатся положения, ставшие впоследствии нормой ст. 125 УПК РФ. Они перенесены в закон из Постановления Пленума ВС РФ от 10 февраля 2009 г. № 1. Так, по мнению КС РФ, именно стадия судебного разбирательства предназначена для того, чтобы разрешить все вопросы о законности, обоснованности, принятии тех или иных решений, и именно на этой стадии возможно поднимать любые вопросы, связанные с законностью процессуальных актов органов предварительного следствия.

Евгений Рубинштейн процитировал самую важную правовую позицию КС РФ: «Если соответствующие действия и решения органов расследования не только затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают последствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности, отложение проверки законности и обоснованности таких действий до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым. В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, т.е. на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в ходе расследования с жалобой в суд». Лектор проанализировал каждую из частей этой позиции, соотнеся ее с тезисами, содержащимися в ст. 125 УПК РФ и Постановлении ВС РФ № 1. По его словам, отдельные части этой правовой позиции КС РФ – это своего рода признаки, дающие понять, какие действия, решения можно обжаловать в порядке ст. 125 УПК РФ.

Отдельное внимание спикер уделил обжалованию конкретных решений предварительного следствия. Говоря об обжаловании постановления о возбуждении уголовного дела, он упомянул Постановление КС РФ от 14 января 2000 г. № 1-П по жалобе И.П. Смирновой. Суд отметил, что обжаловать это постановление возможно при условии, что оно вынесено в отношении конкретного лица. Однако не только постановление о возбуждении уголовного дела, где прямо указывается на лицо, в отношении которого возбуждено дело, но и постановление о возбуждении уголовного дела, из изучения анализа которого можно прийти к выводу об идентификации такого лица, считается принятым в отношении конкретного лица и может быть обжаловано в порядке ст. 125 УПК РФ. Особенности обжалования постановления о возбуждении уголовного дела были рассмотрены на примере отдельных категорий дел.

* * *

После перерыва советник ФПА РФ ответил на ряд вопросов, поступивших от слушателей. Один из них касался тактики обжалования решений. Евгений Рубинштейн привел пример о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности за «откровенно безграмотную» тактику защиты. Однако Совет АП г. Москвы признал допущенные нарушения малозначительными.

Важное разъяснение касалось необходимости обжалования судебных решений, в которых выявлено пренебрежительное отношение к решениям КС РФ. Напомнив, что решения КС РФ действуют непосредственно, лектор в то же время упомянул о возможности применения норм права по аналогии, благодаря чему в отдельных случаях можно дать расширительное толкование закона.

Вопросы касались также недостатков прокурорского надзора, порядка обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, практики оспаривания размера вознаграждения адвоката по назначению.

Евгений Рубинштейн в своих обстоятельных ответах давал конкретные указания и практические советы молодым коллегам, дабы уберечь их от процессуальных ошибок при обжаловании тех или иных действий и решений правоохранительных органов в порядке ст. 125 УПК РФ.

Довольно каверзным оказался вопрос о возможности обжаловать постановление руководителя следственного органа о передаче дела руководителю другого следственного органа. «Еще год назад я бы ответил на него отрицательно, но КС РФ в своем Определении от 29 сентября 2020 г. № 2069-О по жалобе К.Ф. Карамзина сказал, что такое решение может быть предметом обжалования. Почему суд принял такое решение, я сказать не могу, но для нашего сообщества это полезное решение», – сказал Евгений Рубинштейн.

Ничего не мешает нам сегодня быть умнее, чем вчера – так прокомментировал это Определение один из судей КС РФ. Впрочем, лектор предупредил, что тенденции из одного этого решения мы вывести не можем.

Советник ФПА РФ дал также разъяснения о возможности обжалования действий (бездействия) при принятии решения о процессуальном статусе лица, об избрании меры пресечения, о проведении обыска, не терпящего отлагательства, и т.п.

8. «Участие адвоката-защитника при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции»

https://fparf.ru/education/webinars/5-february-2021-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ugo220775435066923654819009/
https://fparf.ru/news/fpa/advokatu-sleduet-upravlyat-konfliktom/

Ссылки на запись вебинара 05.02.2021 г.:

В начале своего выступления 5 февраля Евгений Рубинштейн затронул вопрос о выборе формы судебного разбирательства. Он привел пример из практики, демонстрирующий, как непонимание защитником особенностей формы судебного разбирательства с участием присяжных привело к тому, что обвиняемый не смог реализовать те тактические приемы, на которые он рассчитывал. Лектор рекомендовал коллегам задумываться уже на этапе ознакомления с материалами уголовного дела о выборе формы судебного разбирательства и тактических приемах, которые они намерены использовать при рассмотрении дела в суде.

Говоря об особенностях подготовки уголовного дела к судебному заседанию, спикер упомянул о Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 г. № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству».

В контексте вопроса о возвращении дела прокурору Евгений Рубинштейн рекомендовал коллегам обратить внимание на Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П. Его позиции впоследствии были отражены в упомянутом выше Постановлении Пленума ВС РФ от 22 декабря 2009 г. № 28. В частности, в нем сказано, что понимается под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований закона. Лектор упомянул о признаках этого нарушения. Во-первых, оно должно быть существенным. Во-вторых, неустранимым в судебном заседании. В-третьих, нарушение не должно быть связано с вопросом о недостаточности доказательств.

Евгений Рубинштейн призвал коллег при заявлении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору помнить о тактических вопросах, которые, как уточнил он, всегда связаны с временем заявления того или иного ходатайства.

Что касается общих правил стадии судебного разбирательства, эксперт рекомендовал слушателям вебинара ознакомиться с множеством постановлений Пленума Верховного Суда РФ, которые дают разъяснения по применению норм, регламентирующих производство в суде первой инстанции. В частности, это Постановление Пленума ВС РФ от 12 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)» и Постановление Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», которое, по мнению лектора, является одним из значимых.

Евгений Рубинштейн остановился на нескольких моментах из правил, которые предусматривают общие условия судебного разбирательства, а конкретно на тех, что связаны с наиболее часто встречающимися ситуациями в деятельности адвоката. Отдельное внимание он уделил каждому из этапов судебного разбирательства.

* * *

После перерыва Евгений Рубинштейн ответил на ряд вопросов слушателей, показавшихся ему интересными.

В частности, он разъяснил порядок высказывания адвокатом мнения о недопустимости доказательств уже в судебном заседании. Подробно разобрал несколько вопросов, касавшихся выступлений адвоката в прениях, возвращения уголовного дела прокурору, допроса в суде адвоката, осуществлявшего защиту в ходе предварительного следствия.

Отвечая на вопрос о поведении адвоката, который требовал от прокурора предъявления служебного удостоверения, Евгений Рубинштейн высказал мнение, что, работая в очень конфликтной ситуации, защитнику следует управлять конфликтом и при необходимости сглаживать его, а не обострять. «Нет необходимости в агрессивном поведении адвоката на пустом месте. Зачем вступать в конфликт и рушить традиции, если это не влечет позитивных результатов для доверителя? – заметил спикер. – Но если конфликт уже имеет место, то необходимо использовать весь арсенал процессуальных способов его разрешения вплоть до заявлений отвода председательствующего или прокурора».

Некоторые замечания Евгения Рубинштейна касались тактики защиты, в том числе анализа фабулы обвинения и подачи заявлений о несоответствии обвинительного заключения итоговым выводам прокурора. Он также пояснил, почему защитнику в некоторых случаях лучше промолчать и сделать вид, что он не заметил каких-то процессуальных нарушений, допущенных обвинением или судом.

Отвечая на вопрос о порядке исследования доказательств в суде, лектор рассказал о возможности обвиняемого и потерпевшего давать свои показания в любое время, но с разрешения председательствующего. Творческая тактика стороны защиты, имеющей возможности время дачи показаний, особенно важна в суде с участием присяжных заседателей.

* * *

Заключительную часть лекции Евгений Рубинштейн посвятил теме допросов. Поскольку эта часть уголовного процесса регламентируется крайне фрагментарно, в нашей стране этому очень важному следственное действию уделяется мало внимания. Однако старая модель допроса, направленная на поиск истины, становится неактуальной в условиях состязательного процесса, нужны новые модели. В связи с этим актуальными становятся наводящие вопросы, которые широко распространены, например, в США, но у нас не допускаются и обычно отклоняются.

Целью перекрестного допроса может быть дискредитация самого свидетеля или полученных от него сведений. Однако в России нет специальных норм проведения перекрестных допросов. Поэтому следует самостоятельно определить, какие вопросы могут показаться наводящими и как их правильно переформулировать. При этом можно использовать судебную практику, в том числе ряд решений Верховного Суда РФ, который отменял приговоры именно в связи с использованием сторонами наводящих вопросов.

Недопустимы также вопросы, ответы на которые могут быть даны на основе догадок, слухов, предположений и т.п. Нельзя также задавать оскорбительные, повторные или не относящиеся к делу вопросы.

Задавайте прямые, четкие, короткие вопросы, разбивайте сложный вопрос на несколько простых, не пытайтесь переубедить свидетеля, не повторяйте его показания – такими советами коллегам завершил свою лекцию Евгений Рубинштейн. Он призвал коллег всегда уделять особое внимание подготовке к допросу, особенно к допросу свидетелей. По словам лектора, при подготовке свидетелей к допросу, необходимо также иметь в виду, что с «каждым годом адвокату становится все опаснее и опаснее с точки зрения уголовно-процессуальных рисков, и адвокаты должны быть готовы к работе в таких условиях».

9. «Участие адвоката-защитника при обжаловании итогового решения суда первой инстанции в апелляционном и кассационном порядке»

https://fparf.ru/education/webinars/12-fevralya-2021-g-kurs-prakticheskie-aspekty-realizatsii-standarta-osushchestvleniya-zashchity-v-ug/
https://fparf.ru/news/fpa/nuzhen-balans-dovodov-uchityvayushchikh-argumenty-zashchity/

Ссылки на запись вебинара 12.02.2021 г.:

12 февраля советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы, к.ю.н. Евгений Рубинштейн прочитал заключительную лекцию по программе курса «Практические аспекты реализации Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве». Основная часть его выступления касалась вопросов участия адвоката-защитника при обжаловании итогового решения суда первой инстанции в апелляционном и кассационном порядке.

Первую часть своей заключительной лекции Евгений Рубинштейн посвятил рассмотрению вопросов в продолжение темы предыдущего занятия «Участие адвоката-защитника при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции».

Лектор уделил внимание аспектам вовлечения адвокатом-защитником в уголовный процесс специалиста, упомянув о нескольких видах такой возможности. Кроме того, дал коллегам рекомендации по работе со специалистами. На примере из практики он продемонстрировал, как ошибочный подход к пониманию процессуальных статусов и к оценке результатов деятельности эксперта, специалиста влияет на исходное решение по делу.

Евгений Рубинштейн подчеркнул, что использование заключения специалиста всегда должно включать процедуру его допроса. Он пояснил, как целесообразно допрашивать специалиста, какие вопросы ему задавать, как использовать в последующем в прениях и соответственно в приговоре.

Что касается оглашения показаний, то Евгений Рубинштейн рекомендовал коллегам обратить внимание на ряд решений Европейского суда по правам человека, которые раскрывают всю концепцию данного института. В частности, на постановление ЕСПЧ от 24 ноября 1986 г. по делу «Унтерпертингер против Австрии» – одно из первых, где Европейский суд в том числе разрешал вопрос, можно ли в принципе оглашать показания. В другом постановлении ЕСПЧ от 26 марта 1996 г. по делу «Дорсон против Нидерландов» изложен классический стандарт оглашения показаний.

Говоря об исследовании доказательств, спикер обратил внимание на различные процессуальные возможности, имеющиеся у защитника для влияния на восприятие судом сведений, которые оглашает, как правило, сторона обвинения. Евгений Рубинштейн призвал коллег проявлять активность в этом вопросе и, во-первых, формировать практику, а во-вторых, не быть обыкновенными слушателями при исследовании доказательств.

Со ссылкой на п. 15 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве советник ФПА РФ подчеркнул, что защитник обязательно должен участвовать в прениях. Это составная часть профессиональной работы адвоката. Факт его отказа от участия в прениях – очень серьезный дисциплинарный проступок.

Спикер уточнил, в каком объеме участвовать в прениях, какой способ изложения материала и какие аргументы использовать, на каких аспектах целесообразно сосредоточиться защитнику. Кроме того, он обратил внимание на отдельные моменты выступления в прениях в части соответствия позиций адвоката и его доверителя.

Переходя к теме участия адвоката-защитника при обжаловании итогового решения суда первой инстанции в апелляционном и кассационном порядке, Евгений Рубинштейн обратил внимание на часто нарушаемое адвокатами этическое правило, изложенное в п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката. По его словам, в практике дисциплинарных органов это положение трактуется расширительно, т.е. распространяется и на другие судебные решения промежуточного характера (например, продление срока содержания под стражей, наложение ареста на имущество), и в данном случае нет произвола со стороны дисциплинарных органов адвокатской палаты.

* * *

После перерыва Евгений Рубинштейн коснулся вопроса о возможности обжалования апелляционного определения, в котором суд согласился с одной частью судебного решения первой инстанции, а другую часть отправил на пересмотр. Этот вопрос, по мнению лектора, будет решен в ближайшее время.

Подготовка апелляционной жалобы требует учета тактических приемов, используемых адвокатом. В частности, адвокатов интересует, каким должен быть объем жалобы, сколько в ней можно приводить доводов. Но главное – содержание этого документа, обоснованность приведенных доводов, подчеркнул лектор. При этом текст должен быть понятным и содержать только необходимую информацию. Что касается формы жалобы, то нельзя приветствовать использование в ней «избитых» штампов и ненормативной лексики, однако имеются редкие исключения из этого правила, позволяющие облегчить судьям принятие нужного для защитника решения.

По мнению многих адвокатов, в апелляционной жалобе нужно разделить «сильные» доводы (их следует использовать в начале и в конце текста) и доводы, имеющие оценочную характеристику. Выделять жирным шрифтом ключевые фразы нет необходимости – судей это только раздражает. В то же время, как полагает лектор, позитивно воспринимается судьями использование таблиц, из которых следует, каким доказательствам защиты суд не уделил внимания. Также с помощью таблицы можно наглядно продемонстрировать, что один из соучастников преступления несправедливо получил иное наказание, нежели его подельники.

Именно «сильные доводы», подтвержденные судебной практикой, должны, по мнению лектора, составить основу апелляционной жалобы. Остальные можно изложить либо в приложении к жалобе, либо в устном выступлении. Также большое количество доводов можно распределить между жалобами обвиняемого и его адвокатов. В суде следует найти баланс доводов, усиливающих аргументацию позиции защиты.

Говоря о современном состоянии апелляционного рассмотрения жалоб, Евгений Рубинштейн заявил: «Мы пришли к старой советской кассации, где доказательства непосредственно не исследуются, дело полностью не пересматривается. Тем не менее, если есть возможность выступить перед судом апелляционной инстанции, ее всегда нужно использовать, чтобы затем была возможность изучить и представить аудиопротокол заседания в следующей инстанции».

Переходя к стадии исследования новых доказательств, которые не были изучены в суде первой инстанции или были исследованы, но не были отражены в решении суда, лектор напомнил, что законодатель предусмотрел непосредственность исследования доказательств и потому представление защитой важных доказательств может повлиять на выводы суда апелляционной инстанции.

Прения сторон – составная часть рассмотрения в судах апелляционной инстанции. Однако, по словам лектора, лишь в некоторых случаях в них удается привести основные тезисы и дополнительные аргументы. При этом обязательны ссылки на их местонахождение в материалах уголовного дела.

Евгений Рубинштейн коснулся также возможности отзыва апелляционной жалобы или отдельных имеющихся в ней доводов, а также наиболее распространенных оснований для отмены приговора (решения) суда. В частности, приговор может быть отменен на том основании, что суд второй инстанции не рассмотрел доводы, приведенные в апелляционной жалобе, а также при существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, например, если суд рассмотрел дело в отсутствие защитника, хотя его участие в данном деле прямо предусмотрено законом.

В последней части своего заключительного выступления Евгений Рубинштейн ответил на ряд вопросов слушателей.